Тайшетских школьников, контактировавшими с лицами, заражёнными COVID-19, после каникул к занятиям будут допускать только в случае наличия справок, подтверждающих «отсутствие противопоказаний для пребывания в образовательной организации».
Документ с этим предписанием родился 7 ноября в кабинетах Управления образования Тайшетского района. Он был разослан руководителям соответствующих учреждений.
Бумага за подписью заместителя руководителя Управления весьма запутанно повествует: если у школы есть подтверждённая информация о том, что тот или иной ученик болен коронавирусом или взаимодействовал с лицами, имеющими такой диагноз, то к образовательному процессу он будет допущен только по факту предъявления справки.
При этом в качестве основной доказательной базы того обстоятельства, что школьник болеет или взаимодействовал с больными, послужит информация из местного подразделения Роспотребнадзора.
Всё это представляется как минимум странным. Дело в том, что в Тайшете, как и в целом в Иркутской области, тестирование на наличие коронавируса в наших организмах проводится по весьма запутанному алгоритму, который по сути своей имеет крайне низкую выявляемость. На самом деле переносчиков инфекции в разы (во многие разы!!!) больше, чем мы можем даже предполагать.
Во-первых, болезнь зачастую протекает бессимптомно. По этой причине никто не может гарантировать того, что первоклассник Петя или третьеклассница Галя в непрерывном режиме не общается с инфицированным человеком, если таковым, сам того не ведая, является кто-то из родителей.
Во-вторых, даже если симптомы есть, то человек в ряде случаев банально не знает, что с этим делать. Здравоохранители перегружены работой, а вышеупомянутых тестов решительно не хватает.
Как разместить здесь рекламу
Именно по этой причине информация, которой располагает Роспотребнадзор, к реальному положению вещей вообще не имеет никакого отношения. Даже самого отдалённого. По официальным данным в настоящее время в Тайшетском районе количество заболевших (с начала пандемии) приближается к пятистам. Но эта смехотворная цифра основана только на результатах, подтверждённых тестами. Которых мало. Которые зачастую недоступны.
И даже если вдруг сегодня или завтра тестирование начнёт проводиться более масштабно и приобретёт тотальный характер, настоящих цифр мы всё равно не увидим. Ну хотя бы потому, что любая тотальность предполагает определённое число тех, кто так или иначе окажется не охваченным вниманием врачей и эпидемиологов.
Следовательно, уповать на данные Роспотребнадзора, носящие крайне поверхностный характер формата «вершина айсберга», как минимум глупо. Это то же самое, что попытаться назвать число нетрезвых водителей на тайшетских дорогах в пятничный вечер. Их много, только ловят единицы.
Вместе с этим не существует и чёткого алгоритма выявления заболевших детей (или контактировавших с таковыми). Допустим, Роспотребнадзор щедро поделится имеющейся у него информацией с руководством школ. Что дальше? Каким образом директора образовательных организаций будут выявлять «контактных» детей? Сопоставлять фамилии? Но это же ведь пальцем в небо.
Известно, что существуют случаи, когда даже мама и ребёнок носят разные фамилии. Не говоря уже об отчимах, сожителях и просто тех, кто имеет подтверждённый диагноз, но ходит по гостям. А ещё есть бабушки, дедушки и так далее.
Куда проще найти иголку в стоге сена, чем имея на руках список заразившихся, идентифицировать контакты.
Ну допустим, путём сопоставлений, исключений, а также с использованием бессмертной теории вероятности или по подсказке из космоса, классный руководитель вычислила, что Петя (или Галя) во время каникул проехал в маршрутке на одном сиденье с носителем инфекции, а потом вместе с ним слепил снеговика.
«Петя (Галя), сходи в больницу за справкой», — говорит учитель ребёнку.
Но ведь согласно документу Управления образования, ребёнок должен принести из больницы бумажку, подтверждающую «отсутствие противопоказаний для пребывания в образовательной организации».
Надо полагать, что в нашей с вами ситуации единственной такой бумажкой может стать справка о том, что результаты теста на COVID-19 – отрицательные.
И замкнутый круг. Тестов нет. А если есть, то, согласно недавно распространённой на федеральном уровне информации, почти в сорока процентах случаев они показывают неверный результат.
Допустим, школам нужны не результаты тестирования на коронавирус, а какие-то другие справки. Тогда какие именно? И в каких таких тайшетских больницах, начиная с 9 ноября, должны толпиться ребятишки, жаждущие знаний и стремящиеся добыть бумажку с подписью врача?
Ну и как отнесутся родители к ситуации, когда ребёнок спозаранку вернётся из школы и сообщит, что его не пустили на занятия? Или к тому, что оснований отправлять дитёныша за справкой не было, но тот за ней всё-таки сходил и вернулся из поликлиники с соплями?
Вопросов здесь может возникнуть не один десяток. И грешить на Управление образования, отправившее в народ этот странный документ, тоже как-то неправильно. Работники этого учреждения всего лишь выполняют приказ сверху. Приказ о том, что в Тайшетском районе дети после каникул продолжат обучение в очном формате.
Постановление об этом подписал исполняющий обязанности мэра района Михаил Малиновский. Получается, что виноват он?
А если бы постановление носило строго противоположный характер и предписывало уход на дистанционное обучение? Как всегда, нашлись бы и сторонники, и противники этой идеи.
Вся эта история (и истерия) — совсем не тот случай, который характеризуется репликой «Безвыходных положений не бывает».
Похоже, что бывает. Но нам нужно как-то это пережить. И желательно без нервов.
Берегите себя. Берегите детей.
Ну а скорый переход на «школу по удалёнке» всё-таки, похоже, неизбежен.
Напомним, 5 ноября стало известно о том, что после осенних каникул школьники Иркутской области переходят на двухнедельное дистанционное обучение. 6 ноября губернатор Иркутской области Игорь Кобзев заявил о том, что решения на этот счёт в каждом отдельном случае будут принимать мэры территорий. В этот же день Михаил Малиновский подписал постановление об обучении в очной форме. В то же время в Иркутске и Красноярском крае школы ушли на дистанционку, а в соседней Чуне — очное обучение происходит только с младшими и выпускники классами.
