Широкий общественный резонанс вызвала информация о подарке Иркутскому областному художественному музею, сделанном неким анонимным меценатом. За счёт его средств коллекцию музея пополнил парадный портрет писателя Валентина Распутина кисти Никаса Сафронова.
Две живописные работы Никаса Сафронова общей стоимостью 1,2 миллиона рублей пополнили коллекцию современного искусства Иркутского областного художественного музея им. В.П. Сукачева в конце декабря прошлого года. Такой подарок музею сделал фонд наследия русской культуры и духовности «Отражение».
Картину «Городской пейзаж Венеции» (холст маслом 50*60) уже могли оценить посетители недавней выставки художника в Иркутске.
Портрет писателя Валентина Распутина (холст маслом 30*40) будет представлен публике на выставке, посвящённой 80-летнему юбилею писателя.
Именно портрет писателя вызвал волнение в социальных сетях. Комментаторы новости, в частности, отмечали спорное качество картин Никаса Сафронова, коммерческий характер творчества художника, противоречие творческих мировоззрений художника и писателя. Многие указывали на неоправданную дороговизну портрета в соотношении цена-качество, а также вспоминали имена иркутских художников, лично знавших Валентина Распутина, и в силу таланта способных лучше передать черты характера иркутского писателя.
В областном министерстве культуры комментировать частное приобретение отказались, предложив почему-то обратиться к руководителю управления по информационной политике губернатора и правительства Иркутской области.
Сомнительное происхождение привлечённых внебюджетных средств, а также спорное качество картин известного в России портретиста породили у активной части общественности вопросы, которые Телеинформ адресовал экспертам. Предлагаем вниманию наиболее яркие их мнения.
- Сергей Элоян, заслуженный художник России:
— Для, быть может, самого известного на сегодняшний день художника России это совершенно нормальная расценка картин. По уровню цен — московских и Никаса Сафронова, в частности, — насколько мне известно, эта цена не большая. Конечно, чтобы оценивать, необходимо видеть работу. Цена может складываться в зависимости от размера полотна, от степени проработки холста и так далее. Насколько качество соответствует цене — необходимо смотреть.
Как разместить новость на Тайшет24
Если говорить о моём отношении к факту, то здесь решал не столько музей, сколько благотворители, которые выделяли деньги. Они решили свои деньги вложить в Никаса Сафронова, это их право, они могут распоряжаться своими деньгами по собственному усмотрению. Деньги внебюджетные, поэтому действия меценатов комментировать трудно. Они приобрели картины для музея, а могли бы повесить их где-нибудь в своём офисе. Это обычное дело, когда люди платят деньги за то, что им больше нравится. Кому-то Никас Сафронов по душе, кому-то неприятен. Тут дело вкуса каждого конкретного человека.
Если деньги на приобретение картины выделяет музей, то, по обычной практике, собирается большая комиссия, где и решают, у каких художников закупить работы, распределяют средства. Обычно музей старается закупить полотна как можно большего числа разных художников. Чтобы, во-первых, пополнить фонды максимально большим количеством работ, а во-вторых, как можно больше художников поддержать финансово, показать, что художников ценят. И на них находят деньги, пусть небольшие, не сравнимые с озвученной на закупку полотен Никаса Сафронова суммой, в десятки раз меньшие.
- Сергей Шмидт, политолог, доцент кафедры мировой истории и международных отношений ИГУ:
— В расценках на арт-рынке я не разбираюсь, они подчиняются логике, которая нормальным людям непонятна. Ходят слухи, что портреты Никаса Сафронова стоят намного дороже. Это только слухи, конечно. Но, если слухи, которые ходят вокруг «творчества» Сафронова, верны (попрошу слово «творчество» применительно к этому живописцу занести в кавычки), то получается, что приобрели эту картину, в общем-то, по-дешевке.
Вторая хорошая новость в том, что картина всё-таки приобретена за некие «духовные» меценатские деньги. Видимо, творчество Никаса Сафронова, по мнению благодетелей, может поспособствовать делу укрепления российской духовности. Развивать-то духовность дальше некуда, а укрепить никогда не лишне. Во всём остальном в этой истории я не вижу ничего хорошего, но начну с главного.
В делах творческих всегда необходима определенная и, я бы даже сказал, строгая стилистическая согласованность. Всё-таки между деятельностью Валентина Распутина в литературе и Никаса Сафронова в живописи не просто нет ничего общего, они просто перпендикулярны друг другу. Я бы даже уверенно сказал, что если организаторы сделки преследовали цель, чтобы Валентин Григорьевич перевернулся в гробу в честь юбилея области, то они поступили совершенно правильно. Если говорить серьёзно, то ничего кроме довольно необдуманного, глупого издевательства над памятью нашего великого земляка я здесь не вижу.
Теперь ещё более серьёзно. Я обратил внимание, что год написания картины — 2015. Распутин умер в марте 2015 года, то есть, практически исключено, что Валентин Григорьевич позировал живописцу в последние месяцы или недели своей жизни. Здесь можно сделать осторожное предположение, что после смерти Никас Сафронов на высокой скорости нарисовал этот портрет по фотографиям, прекрасно понимая коммерческий потенциал созидаемого продукта. Могу только догадываться на какую сумму он рассчитывал, но какую-никакую сумму он получил. Следовательно, его коммерческий проект оказался успешным.
В заключение акцентирую внимание как раз на слове «коммерция». Как поклоннику разнородной андеграундной культуры с большим стажем, мне, быть может, не очень близко творчество Валентина Распутина, но для меня совершенно очевидно, что он абсолютно некоммерческий писатель. Проще говоря, Распутин писал свои произведения, да и занимался общественно-политической деятельностью (ценности которой мне, мягко говоря, не близки) не ради денег и не ради власти. Он был полноценным творцом. Никас Сафронов — это еще более вопиющий, образцовый пример коммерческого искусства, нежели, скажем, поносимый эстетами и богемой Зураб Церетели. Никас — это воплощение коммерческого искусства — то есть вроде бы творческой работы, но нацеленной на максимализацию прибыли в соответствии со всеми учебниками рыночной экономики. Соединение этих двух людей, да еще в музее, который находится на родной для одного из них земле, в ситуации, когда один из этих людей уже ничего об этом «проекте» сказать не может, на мой взгляд, субъективность которого хочу лишний раз подчеркнуть, является делом не просто нелепым, но и достаточно бесчестным.
На фото с сайта правительства Иркутской области: Никас Сафронов и Сергей Левченко.
