Нашему поколению повезло: мы видели и знали тех, кто защищал нашу страну в Великую Отечественную войну, кто в эти годы трудился в тылу. Я, Светлана Крупская, бывший учитель Разгонской школы, считаю, что наши дети и внуки тоже должны знать своих героев, которые когда-то жили на этой земле, поэтому и веду свой канал на Яндекс Дзен, рассказывая там о своих земляках.
Кого-то из моих героев знала лично, о ком-то услышала от своих коллег или увидела их фотографии в школьном музее. Близится светлый праздник — День Победы. Хочется поделиться и с вами, жителями нашего района, небольшими зарисовками о тех героических людях, о тяжёлом военном и послевоенном времени. Чтобы помнили, чтобы знали…
В 1998 году я писала небольшую статью в районную газету «Бирюсинская новь» об этом «незаметном герое» — Иване Васильевиче Галдине. Судьба его меня потрясла. Мы с ним общались, но о войне он не говорил почти ничего. И сегодня здесь мой рассказ о нём, о русском солдате.
Они живы, пока их помнят. Хочу, чтобы и его тоже помнили… И знали, что и такое было.
Впервые увидела я его в школе, на митинге, посвящённом Дню Победы. В ту пору я только приехала в посёлок и жителей ещё знала мало, поэтому, когда представляли почётных гостей, вслушивалась, стараясь запомнить каждое имя, каждую фамилию – жить здесь, детей учить. А ветеранов той войны знать надо. Приучили нас, послевоенное поколение, их чтить. Выходили мужчины и женщины, ветераны войны, труженики тыла, садились на почётные места, им дарили цветы.
Он стоял у стены среди прочих гостей, непочётных, неназванных. Без цветов стоял. Худенький такой, в латаной телогрейке, мял в руках старенькую кепку. И почему я выделила его среди всех? Может, из-за одежды не парадной? Скорее всего, поразил меня его взгляд, какой-то потерянный и испуганный, как у раненой птицы.
Я снова глянула на него. Он стоял ровно, чуть поддавшись вперёд, смотрел перед собой, а по небритым щекам текли слёзы. Он плакал… Потом тихонько пошёл из школы.
Позже я часто встречала его в деревне, в фельдшерском пункте, куда ходила с ребёнком, в очереди за хлебом, возле колонки. Принято в деревнях здороваться с каждым. Приветствовала его – он отвечал.
Как разместить новость на Тайшет24
Через год на митинге он был опять. И снова там же, среди обычных гостей. Рядом стояла сухонькая старушка, которая, видно, когда-то была статной красавицей, а теперь клонилась к земле. Только глаза яркие и выразительные, но какие-то пронзительно-печальные. Рядом девушка, в которой узнала нашу ученицу, Надю из 8 класса. Старичок слушал выступающих на митинге. Было видно, что многое трогает его. Это можно было прочесть по его лицу, мимике, глазам. Иногда он что-то шептал и нервно теребил в руках ту самую кепку. Потом снова развернулся и пошёл из школы, хотя митинг еще не закончился.
Спросила коллегу, с которой вместе шли из школы, об этом старичке (она родилась и выросла в этом посёлке, потому и знала всех здесь):
— Иван Васильевич Галдин. С ним была его жена, Лидия Григорьевна. Она раньше такой красавицей была. Коса до пояса. Хохотушка. К матери моей в гости ходила. Жизнь трудная у них. Дочь погибла не так давно. Растят дед с бабкой внучат, Алёшку и Надю. Алёшка школу недавно закончил, в Тайшете учится. А Надя у нас ещё… А про деда не знаю ничего, кроме того, что живёт давно здесь. Сколько себя помню, он всё в деревне нашей. Хлеб сначала возил из пекарни в магазин. А теперь на пенсии. Подрабатывает, где может – внуков поднимать надо. Боялись его малышами жутко. А он подшутить над нами любил. Скажет только, когда видит, что мы шкодим где-то: «А ну, сорванцы, вон отсюда, а то сварю уши на холодец!» И хохотал, когда разбегались. Но родителям нашим никогда не жаловался. Сейчас только понимаю, что это шутки у него такие дикие были, а тогда боялись – вдруг без ушей останешься.
— А он воевал? На митинги всегда ходит. Плачет. Значит, что-то у него с войною связано.
— Не знаю про это. В школе училась когда, ветеранов много в живых было ещё, но его не называли никогда. И на уроки к нам не ходил. Другие были, а его не звали даже…
Подходила и к учителю истории, и тоже — о нём. Думала, знает что? Ответ таков:
— В официальных списках нет его. Слышала, что будто на войне был. А что уж у него там случилось, не ведомо.
Решилась и как-то, подошла перед митингом, рядом встала:
— Добрый день. Иван Васильевич, может вам стул принести? Стоять трудно долго?
— Не надо. Здесь все стоять должны, — ответил он.
— А вы тоже на войне были? Правда?
— Нет. Не был, дочка… Не надо про это, — вдруг резко ответил он, — и быстро ушёл, не дождавшись даже начала программы.
Больше к нему приставать с расспросами я не решалась.
***
Так и жили. Годы шли. Уже и Надя, внучка Ивана Васильевича, школу закончила. И Алёшка в армию ушёл. А на митингах старик так и стоял у стены с гостями непочётными…
16 февраля 1995 года стал трагическим днём для посёлка. Именно тогда все узнали – Алёша Галдин, двадцатилетний внук Ивана Васильевича и Лидии Григорьевны, погиб в Чечне. До демобилизации два месяца оставалось… Всего два…
О его смерти мне рассказал в день похорон, 5 марта, представитель военкомата. Танковая колонна была обстреляна чеченскими боевиками. Оборвалась жизнь мальчишки. Не дождались его бабушка и дед. Он очень хотел вернуться домой. В письмах писал: «Ждите меня. Приеду буду вам помогать. А пока без меня пусть Надюшка… Не балуйте её… Вам ведь трудно…».
Не пришёл. Не помог. Не дожил.
В тот мартовский денёк, в день похорон нашего Алёши, было тепло, словно весна решила проводить своего сыночка в последний путь. Ярко светило солнце. Гроб несли на руках. Последний раз шёл парень по родным улицам. Позади шли и шли люди… Рядом с гробом три несчастных человека – дед, бабушка и сестрёнка.
***
А через несколько дней дед Иван вдруг стал героем. Тот же представитель военкомата рассказывал нам в школе о нашем Иване Васильевиче, 1922 года рождения: воевал на первом Украинском фронте, был сапёром, участвовал в боях за Сталинград, был награжден боевыми наградами: «За боевые заслуги», «За оборону Сталинграда», «За победу над Германией». Медаль «За отвагу», не вручённая тогда, на войне, вдруг нашла его в эти мартовские дни. Так быстро у нас становятся героями… Одно только «пятно» в биографии – был в плену. Ну и что, что после плена снова была война… Ту медаль «За отвагу» должны были вручить тогда, ещё много лет назад… Не вручили! «Пятно» помешало. Потому и незаметным столько лет был, непризнанным. После гибели внука признали.
— Алёшка помог, — утирал он слёзы на митинге, посвящённом гибели внука на следующий год. — А нужно ли мне это сейчас? Зачем?
И сидел он теперь на почётном месте, за столом, где осталось совсем немного их – участников той войны.
***
Через три года дед Иван умер. И можно было теперь увидеть на кладбище в день повиновения худенькую фигурку Лидии Григорьевны у трёх могил: дочери, внука и мужа. Вскоре к ним ушла и она…
