Сегодня, 1 июля, в Чуне умер широко известный во многих кругах бард Олег Феоктистович Немировский. Глубоко творческий человек, он ушёл от нас в 71 год. За его плечами годы бурной журналистской деятельности, около двух сотен написанных песен, десятки фестивалей и конкурсов, большое количество премий, дипломов и наград.
В 2012 году журналист Екатерина Лунковская написала о нём блестящий материал, который мы и предлагаем вашему вниманию.
Олегу Немировскому перевалило за шестьдесят. Но для творчества возраст не имеет значения. Его энергичность вызывает восхищение. Олег Феоктистович рассказал о своих творческих мытарствах.
— Для меня авторская песня – это не просто увлечение. Это то, что требовалось моей душе, было во мне заложено, и нашло воплощение именно в этой деятельности. Я не сразу к этому пришел, но еще в детстве обнаружил в себе способность к стихотворству.
Когда я учился в четвертом классе, в школе готовился грандиозный праздник. И каждый должен был сделать подарок родной школе. Я попробовать что-нибудь сочинить. Получилось. С музыкальными способностями тоже было все нормально. Мой дядька отдал мне за ненадобностью свою гармошку, которая однажды переночевала под дождем, после чего у нее некоторые кнопки перестали работать. Мне удалось без особого труда, на слух, подобрать мелодии ко всем песням, которые я тогда знал. Я не учился в музыкальной школе, да и не было ее в Чуне во времена моего детства. Мелодии складывались в голове сами собой, а к ним рождались стихи. И все это оставалось внутри меня, ведь тогда я и не догадывался, что есть такой жанр, как авторская песня. Писал, когда душа просит, иногда кому-нибудь что-то играл и пел.
Когда я уже учился в Иркутске, в педучилище, жил одно время на квартире с товарищем, у которого была гитара-семиструночка. Мне она тогда казалась непонятным инструментом, и я к ней интереса не проявлял. Но вот заметил как-то, что за теми, кто играл на гитаре и пел какие-то песни, девчонки табунами ходили. Меня это задело: понимал, что спеть могу не хуже, а музыкальный слух у меня даже получше, чем у многих из них. И вот, когда никого не было дома, стал я брать гитару товарища и пытаться понять строй этого инструмента. Постепенно зазвучали аккорды, под которые уже вполне сносно можно было петь. И однажды решился явить себя народу в нашем общежитии. Эффект превзошел все ожидания. Так, благодаря гитаре, я влился в стройные ряды кумиров местной молодежи.
А потом оказалось, что гитара может выручать и в других жизненных ситуациях. К примеру, в педагогической деятельности. В семидесятые годы я несколько сезонов отработал в чунском пионерском лагере «Заря». Там я сочинял песенки для детей, мы их пели на концертах. А когда, бывало, дети расшалятся после отбоя – брал гитару и опять пел. Сразу наступала тишина.
А в армии сочинял дембельские песни. Мне не нравились те, что звучали в казарме, уж очень они были какие-то примитивные, перепевалось одно и то же. Попробовал писать свои. Сослуживцы сначала не поверили – неужели ты это сам сочинил? Но одобрили. Сказали, что это – настоящие дембельские песни.
Как разместить новость на Тайшет24
Но все это было так, баловство. Серьезного применения мое творчество тогда не находило. Стихи в советское время положено было писать профессиональным поэтам, а музыку – профессиональным композиторам. А о том, что где-то, параллельно с «официальным» творчеством существует так называемое самодеятельное, я тогда и не знал.
Но, видимо, всему свое время! В конце семидесятых я работал учителем физкультуры в школе поселка Тубинский, это в Усть-Илимском районе. И секретарь комсомольской организации местного леспромхоза, он же инструктор по спорту, привез как-то из горкома комсомола «Положение о Третьем Всесоюзном Фестивале самодеятельной песни трех всесоюзных ударных комсомольских строек». Посмотрел условия, и меня заинтересовал конкурс авторов-исполнителей. Кстати, мне, дураку, тогда было уже двадцать девять лет.
К тому времени я уже серьезно занимался поэзией. Читал книги по теории стихосложения, старался писать стихи грамотно, а не так, как многие пишут – лишь бы срифмовалось, и неважно, глагольная эта рифма или еще какая-то. А то вообще – последние буквы совпадают, и ладно. Учителя русского языка иногда просили меня провести вместо них занятия в школьном поэтическом кружке, и мне это удавалось.
Времени на подготовку к фестивалю не хватало катастрофически, а нужно было написать песню об Усть-Илимске. До города ехать полтора часа на поезде, и за это время я написал песню. Стоял февраль, за окном – минус сорок, а я пишу под стук колес… Ориентиром были произведения Александры Пахмутовой, комсомольские песни. В таком духе я песню и написал, а вот учить ее было просто некогда. В Усть-Илимске приехал в гостиницу, в тулупе, в валенках, без гитары — тогда ее у меня не было.
Познакомился с ребятами из Владивостока, участниками фестиваля. К ним вечером другие ребята пришли, владивостокцы на этом фестивале вообще были самыми крутыми гостями. В ночь перед конкурсом посмотрел на других людей, из другого мира, которые живут песней. А к утру уже и я сам был другим человеком, понял, куда попал. Забыв о том, что нужно побеждать, я вышел на сцену. Уже знал, что умеют эти люди, и что я никто по сравнению с ними. Спел три песни – две известных композиторов, а вот свою, которую сам написал, приходилось петь так – один куплет поешь, второй вспоминаешь. На одной ноге стою, другая дрожит…. Перед выходом мне поднесли коньячку, а я отказался, и пожалел потом об этом страшно. Очень волновался. И вот, на другой день — заключительный концерт, подведение итогов фестиваля, награждение победителей. Я оказался лауреатом. Моя песня об Усть-Илимске была признана лучшей. И еще я занял третье место среди вокалистов, на что вообще не рассчитывал, при моем весьма посредственном голосе.
Олег Феоктистович трижды становился лауреатом усть-илимского фестиваля. Потом был переезд в Чуну, работа в газете «Коммунистический путь», которая впоследствии стала «Чунским вестником». Карьера журналиста Немировского развивалась стремительно: литературный сотрудник, заведующий отделом, заместитель главного редактора, главный редактор. Тогда же в Чуне по инициативе Олега Немировского появился клуб авторской песни. На фестивали в Чунский район съезжались гости со всего Приангарья, приезжали барды из Новосибирска, Красноярска и других городов Сибири. Немировский регулярно посещал иркутские областные фестивали авторской песни, сначала – как участник, потом как почетный гость. Со временем барда стали приглашать в жюри. А в 1994 году Олег Феоктистович переехал в Новосибирск.
— Пока искал работу в Новосибирске, решал проблемы с жильем, слух о том, что приехал Немировский, уже разлетелся по Новосибирску. Сразу же меня пригласили на студенческий фестиваль в качестве председателя жюри, стали звать на все мероприятия. Принимал участие, отказывал редко, хоть и не всегда было время.
Где за деньги, где бесплатно. У нас есть люди, которые не выступают бесплатно, но если бы я так делал, я не был бы Немировским. И ко мне бы относились не так, как относятся сейчас. Дадут деньги – спасибо, не дадут – ну и ладно. Новосибирск, Омск, Томск, Алтайский край – они как один конгломерат, в каждой области фестивали, не считая концертов. И там постоянно что-то проходит, активно работают клубы. Скучать было некогда.
В Новосибирске Олег Немировский продолжает строить карьеру журналиста. Работал главным редактором в газетах «Метро», «Город-спутник», «Сибирская застава», «Автолавка»; заместителем главного редактора в изданиях «Момент истины», «Честное слово», «Аргументы и факты в Новосибирске». В качестве литературного редактора участвовал в создании альманаха «Купола» и различных книг. Но с особой теплотой вспоминает созданный по его проекту журнал для друзей авторской песни «Гитара по кругу», где он работал главным редактором. В 2002 году вышел первый (и пока единственный) сборник стихов и песен Олега Немировского.
— Песни всегда рождаются по-разному. Как-то сами собой в голове возникают строки, к ним мелодия, потом еще и еще. Как будто кто-то нашептывает. Записываешь это все, а потом, когда есть время, вспоминаешь и систематизируешь. Не люблю писать на заказ, ведь слова и музыка из души должны идти. Но иногда приходится, например, к какому-то фестивалю, песни на определенную тему. Если не идет – не вымучиваю, нет и не надо.
Последнее время, к сожалению, приходится иногда опускаться до написания песен или стихов за деньги. Какие-нибудь рекламные вещи, для магазинов или каких-то организаций. Гимны всякие, рекламные песенки, стихи на свадьбу, юбилей. Это называется халтура. Бывает, что жалко отдавать написанное, если хорошо получилось. Но что делать – договор дороже денег. Свои права с этих песен снимаю – используйте, как хотите.
Специально я за песнями не гонюсь. Если на каком-то фестивале хочется показать что-то новое, не гнушаюсь спеть малоизвестную чужую песню, с указанием автора, конечно. Я горжусь тем, что решился спеть песню Высоцкого «Купола» на новокузнецком фестивале, это очень сложная композиция.
Больше тридцати лет я в авторской песне, написано более двухсот песен. За эти годы научился видеть свои произведения глазами читателя, слушателя, и очень многое мне дала редакторская работа. Есть такие поэты, написал песню – и уже заранее любит ее, не видит ошибки, не видит ляпы. Показывает знакомым, все в восторге – народ же у нас корректный. Люди верят в свою гениальность, и обижаются, если указываешь им на ошибки.
Два года назад Олег Феоктистович вернулся в Чуну. Постепенно возобновил свою работу клуб авторской песни. Барды приняли участие в нескольких концертах и фестивалях в сибирском регионе, принимают участие в культурной жизни Чунского района. Но все же работа клуба ведется не в том объеме, как хотелось бы его создателям.
— Мы рассчитывали на поддержку отдела культуры, но пока отношения у нас как-то не складываются. В музыкальной школе своя жизнь, в домах культуры – своя. Мы здесь как чужие. Действительно, авторская песня — это специфический жанр. Пока не раскручено в Чуне это дело, мы сейчас не востребованы. Обидно, конечно. Я ведь искренне хотел сделать что-то для района. Мне для моего личного творчества хватает и кухни.
Сел с гитарой, диктофоном, блокнотом, компьютером, написал, выложил в Интернет. Узнал о каких-то фестивалях, пригласили, съездил, поучаствовал. Для творческого человека, для его самореализации этого достаточно. А ведь хотелось бы и другим людям помочь в реализации своего творческого потенциала. Особенно детям.
Песни сейчас я пишу реже. Не потому, что не могу. Просто не хочу писать для количества, как это, к сожалению, делают многие мои собратья по жанру. Замечательно сказал Жванецкий: «ПисАть, как и пИсать, надо, когда уже не можешь».
Я считаю, если в человеке есть какой-то талант – то это не его заслуга. Это дар свыше, который ты обязан реализовать на пользу людям. А вот для того, чтобы при этом еще и зарабатывать деньги, нужно быть эгоистом. Перешагивать через все, что тебе мешает: через семью, через друзей, через интересы близких людей. Я так не могу. Если мне нужно ехать на фестиваль, но деньги нужны семье – я не поеду. Выпустить нормальный диск у меня тоже пока не получается. Это дорого, нужно бегать с шапкой по спонсорам. А это не по мне.
Мне не на кого жаловаться.
Все, чего я добился… а, по большому счету, не добился ничего, — вина в этом только моя.
Да, у меня сейчас нет своего жилья. Зато я не позорился на бракоразводных процессах. Квартиру после развода с первой женой оставил ей. Когда скончалась вторая супруга, квартиру и все имущество оставил ее сыну. Кто меня заставлял? Но если бы я поступил по-другому – это был бы уже не я.
Не хочу, чтобы меня мучила совесть, и так есть много вещей, за которые мне стыдно. Никто не виноват в том, что все так сложилось. Переступать через принципы я не могу. Сейчас многие талантливые люди идут в сферу обслуживания – шоу-бизнес. Они пишут и поют только то, за что им заплатят деньги. Таких в нашей, бардовской, среде не уважают. А я пишу то, что хочу сказать, то, что идет из сердца. И пусть у меня меньше концертов и меньше слушателей, пусть мои зрители не такие богатые, но зато я свободен в своем творчестве и чист перед своей совестью.
