22 апреля 1870 года — ровно 151 год назад — родился основатель советского государства Владимир Ильич Ленин.
В нескольких сотнях километров от Тайшета — в селе Шушенское — Владимир Ульянов в своё время отбывал ссылку. А в 2015 году в этих местах повезло побывать редактору «Тайшет24». Предлагаем вашему вниманию материал о поездке по ленинским местам.
Старинное сибирское село Шушенское, расположенное в южной части Красноярского края, недавно отметило 270-летие. Широкую известность населённый пункт получил в связи с тем, что в конце 19 века здесь отбывал политическую ссылку основатель советского государства Владимир Ленин.
Впервые опубликовано 04.04.2015.
Сегодняшнее Шушенское мало отличается от тысяч таких же небольших поселений. Начиная с 1989 года, когда численность населения посёлка достигла пиковой отметки в 19 тысяч жителей, народ стал потихоньку разъезжаться. За 25 лет число шушенцев уменьшилось на две тысячи человек.
Но жизнь здесь всё-таки теплится, даже несмотря на значительную отдаленность от столицы региона – до Красноярска отсюда порядка полутысячи километров. О поездах-самолётах аборигены и не слышали; добраться до центра цивилизации можно только автобусом.
Пути Владимира Ленина, обвинённого в госпреступлении по делу «О возникших в Санкт-Петербурге преступных кружках социал-демократов», были несколько тернистее. Из Красноярска, куда его доставили по железной дороге, в город Минусинск он добирался на пароходе. Потом молодого революционера ждали 60 вёрст тряски по просёлочной дороге в конной повозке.
Пароход `Св. Николай` не один десяток лет назад пришвартовался на набережной Енисея в Красноярске. Сегодня сюда ходят на экскурсии школьники, туристы и прочие любопытствующие.
Как разместить здесь рекламу
Вряд ли можно сказать, что минусинцы с благоговением вспоминают тот короткий эпизод, когда Ильич останавливался в их городе, дабы испить чайку, но дело Ленина там до сих пор живёт и побеждает. То ли руки у чиновников не дошли до демонтажа насквозь советского лозунга, то ли они решили просто сохранить эту частицу истории. В назидание потомкам.
В самом Шушенском тоже многое напоминало о старых добрых временах. Например, фанерные стены в зале ожидания автовокзала украшает профиль Ленина, окружённый символами советской эпохи.
Да и само здание изяществом архитектурного дизайна не блещет.
Немного в сторонке притулился бюст Николая Второго.
По пути в местный историко-этнографический музей обратило на себя внимание явно не пригодное к эксплуатации двухэтажное здание, сосредоточившее образцы противоречащей самой себе рекламы. Средь сгнивших оконных рам с битыми стёклами сияла реклама фирмы по установке пластиковых окон. Здесь же — заколоченный крест-накрест вход в почившее агентство недвижимости.
Нет предела совершенству!
Здание районной администрации скрылось за четырьмя рослыми елями.
По другую сторону центральной площади посёлка — вполне приличный районный центр культуры.
А это административное здание историко-этнографического музея-заповедника.
Полуторачасовая экскурсия, которая, кстати, у нас продолжалась ровно два часа, стоит 150 рублей (по ценам 2015 года).
Это огромный комплекс под открытым небом, раскинувшийся на площади более 15 гектаров на берегу реки Шушь неподалёку от впадения в Енисей. В конце XIX-начале XX века в селе было всего семь улиц. Четыре из них, которые находятся на территории музея, удалось сохранить, восстановить, реставрировать.
Например, дом, в котором Владимир Ленин проживал c момента приезда в Шушенское в мае 1897 года до июля 1898-го, сохранил свой первозданный вид. Для сохранности под него лишь подлили фундамент да сменили три нижних венца.
Но Ильич в этих хоромах занимал только одну комнату. Дом этот был непростым; этакий постоялый двор. В нём постоянно менялись обитатели: заезжее начальство и прочие знатные гости села останавливались именно здесь. О тишине и покое Ульянов даже не мечтал.
Эта усадьба принадлежала зажиточному крестьянину Аполлону Зырянову. Он владел пашнями, лошадьми, коровами, овцами. За постой и питание Ленин платил восемь рублей в месяц – это размер его казённого пособия как политического ссыльного. Для сравнения: корова тогда стоила десять рублей. Ведро водки – столько же.
Двор делился на две половины: чистую и «чёрную», которые отделялись жердевой изгородью. В чистом дворе располагались хлебные амбары, флигель, баня. Тут же хранились орудия труда. В «чёрной» части двора обитала живность.
Входов в дом было тоже два – чёрный и парадный. Первый использовался повседневно как хозяином, так и постояльцами, а второй – исключительно по праздникам.
Гостиная. Здесь Ульянов писал свои труды, которые вышли в книжном формате в 1898 году. Справа — в точности такой же книжный шкаф, каким пользовался революционер.
Комната Ильича. Интерьер воссоздан по описанию владельца усадьбы Зырянова.
В `красном` углу избы — иконки.
Двухэтажный дом, который сейчас расположен напротив усадьбы Зырянова, изначально находился на одной из соседних улиц. После, когда был организован музей, его перевезли сюда.
Сто лет назад у улиц не было названий, а дома не нумеровались. Улицы могли носить неофициальные названия. Например, Сапожная, потому что на ней располагался дом сапожника.
Огороды, достаточно просторные, хоть и простирались до самого берега реки Шушь (по имени которой село и получило название), считались небольшими. Эти земли сейчас используются сотрудниками музея, которых насчитывается 250 человек.
В мае 1898 года к Ильичу нагрянула невеста – Надежда Крупская и её мать. Они поселились вместе с Ильичём. «Семейным образом» жить в имеющихся условиях было уже невмоготу.
В июле 1898 года состоялось венчание Ленина и Крупской в Шушенском Петропавловском храме, находившемся неподалёку. Храм не сохранился (сейчас в посёлке активно ведётся сбор средств на строительство церкви с таким же названием). В этот же день Ленин с Крупской переехали в другой дом.
Он принадлежал Прасковье Петровой, вдове богатого хлеботорговца. Она жила за счёт сдачи в аренду большей части своего имения.
Навес над крыльцом дома держится на двух деревянных колоннах. Такого в Шушенском больше нигде не было, поэтому местные жители называли этот дом «барским». Здесь супруги прожили до самого окончания ссылки 29 января 1900 года.
Cразу после заселения в новый дом Ульяновы построили во дворе беседку, рядом с которой произрастали кустарники: смородина и крыжовник. Здесь же разбили клумбу. По сию пору её ежегодно засеивают семенами тех же цветов, которые радовали глаз революционера и его второй половины.
В доме же сохранились подлинные предметы семьи Ульяновых. На столе портреты 27-летнего Ленина и супруги.
Касаемо Надежды Константиновны следует сказать, что к ведению домашнего хозяйства она была совершенно не приспособлена. Потому молодожёны вскоре завели себе помощницу – местную 15-летнюю девочку Пашу из бедной крестьянской семьи. Она жила вместе с ними, но в отдельной комнатушке. Платили девчонке совсем немножко, а раз в году ей даже покупали сапоги. Надежда Константиновна обучала её грамоте, даже несмотря на то, что ей как жене политссыльного было запрещено заниматься учительством.
Как и обязывает дворянское происхождение, кровати у супругов были отдельные – у каждого своя. Да и некогда было Ильичу делить с женой постельное ложе: за три года ссылки он написал тридцать книг.
Любимым занятием будущего вождя мирового пролетариата была охота. На стене его комнаты до сих пор висит ружьё. А ещё Ленин любил играть в шахматы. Правда, с кем именно, не очень понятно, ведь крайне маловероятно, что сельские мужики владели этой наукой.
А незадолго до окончания ссылки к Ленину с обыском нагрянули жандармы. Ильич отличился смекалкой и гостеприимностью. Как гласит легенда, сыщики в первую очередь решили проверить книжный шкаф на предмет наличия в нём запрещённой литературы. Тогда Ленин услужливо подставил стул одному из жандармов: тот был низкорослым, а шкаф, наоборот, слишком высоким. Полицейский взобрался на стул и начал поиск с самой верхней полки.
Писатель Михаил Зощенко, которого почему-то называют сатириком, в одном из своих рассказов описал эту сцену.
И, глядя на жандарма, Владимир Ильич улыбался. И Крупская тоже улыбалась, видя, что Ленин заставил жандарма сделать так, как ему было надо. Вот жандарм роется на верхних полках, читает заглавия и перетряхивает каждую книжку. А время идет. Книг много. И за три часа жандарм едва успел просмотреть четыре полки.
Запрещённые книги, понятное дело, находились на нижних полках, до которых у жандарма руки так и не дошли. Ушли полицейские ни с чем.
В двадцати метрах от дома Ленина находится речка Шушь, где Ильич в часы зимнего досуга гонял на двухполозных коньках, пристёгивающихся к обуви. Деревенская ребятня увлечение своего соседа встречала с восторгом.
Пацаны и девчонки помогали ссыльному очищать импровизированный каток от снега, а он прививал им умение кататься на коньках.
Памятник Ленину близ усадьбы, в которой он проживал до окончания ссылки, был установлен в 1954 году. Именно таких памятников было отлито всего шесть, и только этот расположен на территории России.
Во времена «развивающегося», а потом и «развитого» социализма, здесь проводились всевозможные торжества, включая приём в пионеры и комсомольцы.
Здание Шушенского волостного правления, в котором во время ссылки регулярно бывал Ленин.
За этим столом восседал старшина волостного правления.
В углу его кабинета на сундуке с документами стояла пишущая машинка `Ройяль`.
В кабинете напротив тоже кипела жизнь. Здесь проводились судебные заседания, на которых выносили приговоры, выражаясь современным языком, административным правонарушителям. К их числу относились, например, те, кто воспитывал жену непристойными методами, отправлял детей просить милостыню или пьянствовал.
Тюрьма для таких нарушителей находилась по соседству со зданием волостного правления.
Пятиметровый забор из частокола, уходящего вглубь земли на полтора метра.
Три камеры, рассчитанные в совокупности на 22-25 человек. В волостной тюрьме арестанты не отлёживали бока: они занимались общественными работами и сами себе топили баню.
А вот с нарушителями уголовного права разбирался суд Минусинского уезда, находившийся в полусотне вёрст от Шушенского.
Была в селе и своя лавка, где велась бойкая торговля вином, мануфактурой, зерном. Фактически она принадлежала ссыльному эстонцу Эрнесту Урбану, но поскольку сам он был ограничен в правах, лавка была оформлена на жену Ирину. Семья считалась одной из самых зажиточных в Шушенском.
Товары в лавку доставлялись в основном из Томска. И их конечная стоимость для многих была просто неподъёмной. Например, пуд сахара (16 килограммов) стоил 9 рублей 12 копеек (почти как корова). Местные богатеи и середняки не стесняли себя в его употреблении, а вот на столах бедняков он появлялся редко. Его употребляли в основном «вприглядку» — то есть подвязывали кусочек сахара над столом и, любуясь им, швыркали чай.
Два фунта и три восьмушки чая (в современном измерении это 950 граммов) обходились в 1 рубль 25 копеек, 12-литровое ведро вина – в 8 рублей 16 копеек. Крупа продавалась по цене от 55 до 90 копеек за пуд. Рабочую лошадь можно было купить за 13 рублей, дойную корову – за червонец. Дом с надворными постройками в Шушенском стоил от 25 до 600 рублей.
Кстати, в той же лавке всевозможные горшки, утюги и даже самовары продавались вразвес! Понятное дело, что самые большие (а значит – тяжёлые) самовары были у зажиточных сельчан. До наших времён из всех металлических предметов сохранилась лишь традиция продавать на вес гвозди.
При этом заработки на селе были невысокими. В период земледельческих работ взрослый мужчина получал 51 копейку в день, женщина – 35 копеек, а труд подростка оценивался в 25 копеек.
Был на селе и свой кабак. Он находился в тесном домишке, и наличие удобств в виде столиков и стульев там не предполагалось. Лишь две короткие скамейки у стен да стойка.
Подолгу здесь засиживаться было не принято. Шушенские мужики забегали, опрокидывали по шкалику-другому вина или водки, закусывали коркой хлеба да солёным огурцом и уходили восвояси.
Вот только в легендарном шалаше Ильича побывать не довелось. Он находится в десятке километров отсюда. В нём Ленин иногда оставался на ночлег – во время походов на рыбалку или на охоту. Оригинальное строение, увы, не сохранилось. В 1930 году его восстановили по памяти местные жители.
Андрей Лаховский
