Сегодня весь мир празднует 55-летие первого полёта человека в космос. В этой связи предлагаем вниманию читателей материал журналиста Ольги Контышевой об иркутянине-космонавте Борисе Волынове. Этот текст вышел в апреле 2006 года в газете «Копейка».
Накануне Дня космонавтики областной центр посетил Борис Волынов. Мало кто знает, что человек, дважды побывавший за пределами атмосферы, родился и провел первые годы своей жизни в Иркутске.
Программа пребывания в Сибири оказалась у Бориса Валентиновича весьма насыщенной, но в перерыве между встречами корреспонденту «Копейки» удалось за чашкой чая пообщаться с прославленным покорителем космоса.
Борис Волынов не выглядит на свои семьдесят с небольшим. Невысокого роста, подтянутый, подвижный, улыбчивый, глаза горят. 30 лет пробыл в отряде космонавтов — нонсенс в мировой практике, с учетом того, что каждый год нужно подтверждать: к любой летной работе готов. Дважды побывал в космосе, и оба раза возникали нештатные ситуации. После первой аварии Волынова списали, но у него хватило сил, нервов и упорства добиться восстановления и снова оседлать околоземную орбиту. «Потому что я упертый, как все иркутяне!» — говорит о себе Борис Валентинович.
— Ешьте пирожное, я же знаю, что девушки сладкое любят, — улыбнулся Борис Валентинович и подвинул мне блюдце. — Так что вы хотите обо мне знать? Все, с самого рождения?
Борис Валентинович Волынов родился 18 декабря 1934 года в городе Иркутске. Здесь училась в медицинском институте его мама.
— И я родился. Может, некстати, но все-таки.
Заметив мои удивленно поднятые брови, поясняет:
Как разместить здесь рекламу
— Когда человек учится, ребенок всегда помеха. Выручила сестра, со мной сидела. Мама окончила институт и получила направление в город Прокопьевск. Так мы уехали из Иркутска.
Люди крылатой профессии
— Как я решил, что стану летчиком-космонавтом? — прищуривается Борис Валентинович. — А вот как. Прокопьевск — шахтерский город; металлургия — такая отрасль, где без риска и жертв не обходится. У нас, мальчишек, считалось, что профессия проходчика — того человека, который своими руками добывает ценности из-под земли, — самая почетная на свете. И все ребята хотели стать шахтерами, тем более что они зарабатывали тогда большие деньги.
Помню, напротив нас жил сосед-горняк. Его жизнь проходила так: с утра уходил в забой, поздно вечером возвращался, шел в баню, выпивал стакан водки, ел, на мой взгляд, за троих, ложился спать, утром опять что-то ел впрок и уходил в забой. Но в выходные или праздники он выгонял свою «Победу», гордо садился за руль, ставил ее возле дома, набивал полный салон соседских пацанов и девчонок, и мы ездили «за ящичком» в гастроном. Он заходил в отдел, где его уже знали, и говорил: «Доча, дай-ка мне ящичек!» Торжественно выносил ящик водки, ставил его в багажник, и мы возвращались обратно.
Я это к чему — он работал от зари до зари и мог себе это позволить. Поэтому все мальчишки стремились пойти в шахту, чтобы хорошо зарабатывать.
В нашем классе на стене висел плакат с портретом Анатолия Серова, героя испанской войны, летчика. Поскольку в годы Великой Отечественной все мечтали стать героями, я начал много читать об авиации. Но, честно говоря, не думал, что меня возьмут. Мне тогда казалось, что летчики — это люди из других миров. Простому мальчишке казалось нереальным овладеть крылатой профессией.
Я спортом занимался: гимнастика, атлетика, стометровки, эстафета 4х100 — четыре раза не по сто грамм водки, а по сто метров. В те годы очень модна была комбинация «кольца в каче»: человек берется за кольца, его толкают только один раз, а дальше он сам раскачивается, а потом в мертвой точке отпускает, делает сальто и приземляется на ноги. Очень любили это дело. А девчонкам как нравилось! Так я в первый раз немного прикоснулся к воздуху.
Первые препятствия
— Я подумал — ведь мы, иркутяне, умеем рисковать, не правда ли? И решил поступать в летное. Мать была против моего выбора — врач-хирург, она работала в госпитале и прекрасно знала, что такое профессия летчика.
Мне было семнадцать, и я все же поехал поступать по комсомольской путевке. Военные пытались уговорить меня пойти в элиту авиации и стать штурманом. И в личном деле уже записали: «В штурманское училище». Долго со мной боролись, а потом я сказал: «Ну и ладно, я ухожу — и иду в горный институт, надоели вы мне». Тогда они испугались, у меня на глазах стерли слово «штурманское» и написали «летное». Говорю же — упертый я. Иркутянин.
Так Борис Волынов окончил сначала авиационную школу, а затем, в 1956 году, Сталинградское (ныне Волгоградское) военное авиационное училище летчиков. Затем служил в авиационных частях Московского округа противоздушной обороны (летчик, старший летчик), летал на самолете МиГ-17.
Космонавт Волынов: полет первый
Как-то Волынова вызвали к командиру полка. Перед кабинетом представитель особого отдела дал подписать Борису бумагу о неразглашении. У командира находился подполковник; стал спрашивать, нет ли у Волынова желания летать на технике более совершенной, чем самолеты, на больших скоростях и высотах, с риском для жизни. Летчик согласился и через полтора месяца отправился в Москву на медкомиссию. Проверка продолжалась 40 суток. Из пяти военных летчиков отобрали только Волынова.
Первый полет состоялся в январе 1969 года. С космодрома Байконур стартовал «Союз-5» с командиром экипажа Борисом Волыновым, бортинженером Алексеем Елисеевым и космонавтом-исследователем Евгением Хруновым. За день до старта на орбиту вышел корабль «Союз-4», пилотируемый Владимиром Шаталовым. 16 января впервые в мире на орбите состыковались два корабля. Также впервые Хрунов и Елисеев перешли из «Союза-5» в «Союз-4» через открытый космос.
17 января «Союз-4» благополучно сел на землю. В «Союзе-5» остался один Волынов, приземлиться должен был 18 января. Все шло по плану. Космонавт сориентировал корабль для схода с орбиты, но в нужный момент спускаемый аппарат не отделился от приборного отсека вместе с двигательной установкой. Корабль с солнечными батареями, как птица с крыльями, устремился к Земле, в плотных слоях атмосферы начал вращаться. Волынов понимал, что выхода из сложившейся ситуации нет — через полчаса «Союз» упадет.
Когда до земли оставалось 80-90 км, произошел взрыв, благодаря которому аппарат отбросило от приборного отсека. Но спускаемый аппарат закрутило еще сильнее. И все же он приземлился, космонавт остался жив, получив на память перелом корней верхних передних зубов. Выбрался из дымной кабины — мороз минус 38!
После аварии медики и психологи пришли к единодушному решению: Волынов не только больше летать не будет — ему бы вообще с ума не сойти.
— И тогда меня сунули командиром отряда слушателей — против моей воли, естественно, — вспоминает упорный Волынов. — Каманин говорил: «Иди подумай над своим новым назначением». Я говорил: «Нет, я хочу заниматься испытательной работой». Тут он меня из кабинета и выгоняет. И так четыре раза! Если бы я хотел карьеру строить, я бы ушел в другое место. Но мне нравились испытания, исследования… За 30 лет в отряде не было ни одного дня, похожего на предыдущий. Подбрасывают задачки, проблемы, с которыми никто раньше не сталкивался, и работаешь 24 часа со вспененными мозгами. Нормально…
В запас, батенька, в запас
На пятый раз Каманин спросил меня: «Не передумал?» Я ответил «нет». А он: «Ну ладно, иди». А потом появился приказ главкома: «Назначить командиром отряда слушателей Волынова Б.В.» И пришлось мне начать работу. У меня неплохо получалось, тем более к этому времени, в 1968 году, я окончил академию. Я же в 60-м начал, топал со всем первым отрядом и знал, что делается не так у нас в центре. Как раз в это время пришли Джанибеков, Романенко, в то время совсем молодые пацаны, пришли капитанами и старшими лейтенантами. Вскоре я стал командиром общего отряда. А потом добился того, чтобы меня снова допустили до полетов. Справедливость восторжествовала.
Волынов скромничает: после списания добиться допуска к полетам почти невозможно. Преодолев психологический барьер, продолжал упорно тренироваться, настроил себя на победу. И в 1976 году он снова летит в космос, причем снова — командиром на корабле «Союз-21», вместе с бортинженером Виталием Жолобовым, на станцию «Салют-5».
Полет второй
— Я полетел второй раз, — рассказывает Борис Валентинович, — на первую нашу станцию «Салют-5». И снова нештатная ситуация. О ней громко не говорили. На 42-е сутки полета станция выключилась полностью — обесточилась. Самое интересное, что мы находились на теневой стороне орбиты: ночь, темнота полная. Выключился свет. В невесомости наш аппаратик, который определяет пространственное положение (вестибулярный аппарат. — Авт.), не работает. Невозможно понять, в каком положении находишься — вверх или вниз головой, либо набекрень висишь. Человек ориентируется только за счет зрения. А у нас тьма кромешная — где стенка, потолок или пол, не знаешь. Куда бежать: то ли разгерметизировать станцию — значит, сразу мчаться в транспортный корабль, то ли можно еще побороться за жизнь станции.
Я был командиром, поэтому сказал: «Виталий, идем к центральному пункту, двигайся за мной». И на ощупь — лап, лап, лап… Добрались. Выключили сирену. Начали потихоньку соображать, что происходит. Включили дежурное освещение. И — оглушительная тишина космоса. А кислорода у нас запас только тот, что в станции, в этой банке. Вентилятор не работает, не прогоняет отработанный воздух через регенератор.
Через 1 час и 40 минут, показавшихся бесконечно долгими, все пришло в норму. Авария сильно повлияла на Виталия Жолобова: он потерял сон, аппетит, мучился головной болью и работать больше не мог. Волынову пришлось стать и врачом, и бортинженером. Из-за состояния Жолобова Госкомиссия решила прекратить полет на 50-е сутки.
— Мы сели 24 августа ночью. В разгаре уборочная страда. Комбайны круглые сутки работают, огоньками мигают. Вертолеты носятся и вместо космонавтов отлавливают комбайны — найти нас не могут, 40 минут искали. А когда наконец открыли люк, я почувствовал аромат жизни: хлебом, землей пахнет!
Эпилог
Борис Волынов прослужил в отряде космонавтов 30 лет — это абсолютный мировой рекорд. Он ушел из отряда в возрасте 56 лет и по состоянию здоровья не списан до сих пор.
— Но я решил, что в этом возрасте уже хватит дергать льва за хвост, — улыбнулся Борис Валентинович.
Волынов — дважды Герой Советского Союза, кавалер двух орденов Ленина, ордена Красной Звезды, золотой медали им. К.Э.Циолковского, награжден почетным дипломом им. В.М.Комарова (FAI), золотым знаком им. Яна Красицкого (Польша), почетный гражданин городов Иркутск, Калуга, Прокопьевск, Воркута, Магадан (Россия), Кустанай (Казахстан).
На фото: Юрий Гагарин и Борис Волынов на пикнике в Долгопрудном
© Алиев Александр Ибрагимович/wikipedia.org
